Счастью Мари, казалось, не было предела. Самый дорогой ей человек был рядом.
- Я рада Вашему приезду, - обнимая дядю, радостно лепетала герцогиня, - наконец, Вы сможете отдохнуть.
Комбалетта поднесла сухую руку опекуна к губам. Она не замечала, как годы берут свое, для нее дядя оставался самым молодым, красивым мужчиной.
- Моя жизнь тиха и спокойна. Я очень волновалась за Вас. Надеюсь, Вы найдете все в наилучшем виде. И не ругайтесь за расточительство, я приказала хорошенько протопить весь замок, чтобы избавить комнаты от сырости. И лично прослежу, чтобы к Вашему столу подавали настоящий шоколад, - рассмеялась она.

- Надеюсь, в борьбе с сыростью, вы все же оставили мне несколько глотков свежего воздуха?

- Вы не будете чувствовать нехватки ни в чем, - заверила его племянница.

- Однако, почему вы изволили волноваться за меня?
Герцогиня не удивилась подобному вопросу, она уже привыкла что дядя всячески старался показать что ее беспокойство о нем безпочвенно.
- Дядюшка, - собираясь с духом что бы возразить ему, - когда я покидала Пале, Вы отправились в Лувр после совершенно безсонных суток. Вы думаете мне не известно что, покидая дом графа де Буа-Траси, Вы оперались на руку его супруги? – Мари говорила без тени ревности, которую так старательно приписывали ей злые языки. – Только не говорите, пожалуйста, что это была галантность, а не недомогание. Вы никогда не питали большой симпатии к графине.
Дойдя до кабинета, надежды молодой женщины растаяли, она увидела в нем все того же первого министра. 
- Я просмотрю утреннюю корреспонденцию, - сказал он почти извиняющимся тоном, - а через час мы с Вами можем перекусить и прогуляться по парку. Хорошо?
Интересно, неужели у меня был шанс изменить его планы? Только если упасть в обморок! Мари невольно усмехнулась своим мыслям. Будь она более ветрена, то неприменно воспользовалась бы этой маленькой женской хитростью.
- Вы неисправимы, дядя, - с некоторой досадой ответила опекуну. Получив отеческий поцелуй, самое яркое проявление нежности, к которой она привыкла с младенческих лет, Мари вновь улыбнулась. Как ей иногда хотелось рассердиться по настоящему, или обидеться хотя бы дня на два, но этого никогда не получалось. Она чувствовала дядину любовь и заботу, и отвечала ему тем же.
- Как Вам угодно, - добавила племянница, - я распоряжусь подать завтрак в столовую и буду ждать Вас там... через час.
Когда дверь за кардиналом закрылась, Мари направилась к служебному ходу, ведущему на кухню. По пути, герцогиня заглянула в столовую, что бы удостоверится в подобающем убранстве. Столовая была залита солнцем, струящимся сквозь огромные окна, стол был сервирован самым дорогим фарфором и в вазах благоухали свежесрезанные розы. Герцогиня осталась довольна увиденным, только попросила открыть окно, дабы кардинал не жаловался на духоту. После осмотра, она отправилась на кухню что бы лично распорядиться по поводу плотного завтрака ровно через час.

Отредактировано Мадам де Комбале (2011-07-14 16:11:55)

Спустившись в столовую немного раньше срока, герцогиня с удовлетворением увидела что все было готово к завтраку. Через несколько минут, она услышала знакомые шаги на леснице и приготовилась к обычным возрожениям.
- Это у Вас называется перекусить? Чьему аппетиту Вы пытаетесь польстить? - опекун опять удивлялся изобилию за столом.
- Вы здесь для того что бы набираться сил - улыбнулась ему в ответ, легко опираясь на предложенную им руку. - И я уверенна, что Вы еще не завтракали. А дорога из Парижа не близкая. К тому же, Вы не откажитесь от свежего шоколада - заговорчески шепнула, как бы не приняв к сведению что кроме божественного напитка стол буквально ломился "легкими" блюдами.
Подойдя к столу, Мари остановилась в ожидании благословения трапезы

Если бы я питался есть в тех количествах, которые вы требуете подавать к столу, я сравнялся бы в размерах с Гаргантюа - а в таком виде очень сложно ездить верхом!
- Дядюшка, для этого Вас пришлось бы кормить насильно, - молодая женщина весело рассмеялась, положив себе, для вида, немного овощей. - К тому же, Вам не стоит беспокоиться, Ваши носилки вполне позволяют немного разнообразить трапезы.
Услышав о приезде опекаемых кардиналом писателей, в сердце герцогини вновь затеплилась надежда на продолжительный отдых опекуна.
- Вы же знаете что я всегда рада когда нас посещают люди искусства, а не политики, - Мари отпила немного шоколада. Надо признаться, что она была совершенно не голодна и, скорее, желала составить компанию столь долгожданному гостю.
В открытое окно ворвался теплый, летний ветерок, наполняя комнату ароматом фиалок, который в праве был соперничать с благоуханием роз. Молодая женщина инстинктивно поправила прическу, хотя столь слабый поток и не смог растрепать ее локоны. Прогулка в саду обещала быть чудной, но дядя имел талант сталкивать Мари с радужных облаков, и следующая фраза прозвучала как гром.
- И, кстати, если вам не хватает здесь общества, пригласите кого-нибудь составить вам компанию.
Мари ничего не ответила, лишь опустила глаза в тарелку, будто выискивая ответ где-то между морковью и сельдереем. Как бы ни занимал ее калейдоскоп овощей на блюде, она не могла выдержать дядиного взгляда. Подняв глаза до уровня его воротника, герцогиня слегка тряхнула головой.
- Вы же знаете, что я не жажду увеселений. Если мое присутствие Вам будет мешать, я прошу разрешения уехать... - Мари запнулась. Как ни любила она бывать у Жюли а замке Рамбуйе, но расстаться с дядей едва встретившись после разлуки, было просто жестоко. Наконец, молодая женщина взглянула в глаза кардиналу, ожидая его решения.

- Боюсь, дорогая, что военачальник разъезжающий по полю боя в носилках станет плохим примером для солдат...
- Быть может тогда Господь услышит мои молитвы и убережет Вас от очередных сражений. И если для этого потребуется питание, я прикажу подавать Вам сливки с маслом. - она говорила совершенно серьезно, таким тоном что дядя слегка поежился от великолепной перспективы.
На напоминание о старости дяди, герцогиня категорично качнула головой.
- Дядюшка, Вы, как всегда, сильно преувеличиваете свой возраст. - девушка мягко улыбнулась. - Как и преуменьшаете мой. У Вас душа юноши! Вас известно что я всегда предпочту Ваше общество чьему бы то ни было. Но если Вы действительно хотите сделать мне приятное...
Мари прикусила губку что бы не выпалить то что так просилось на волю. Она скучала и беспокоилась о подруге, о рыжеволосой бестии, но попросить дядю послать за ней не решалась. Последнее что ей было известно об Армель, так это то что ее, вроде бы, выпустили после ареста и поручили какую-то миссию. В ближайшие дни, Мари намеревалась выпытать что именно случилось с подругой. Но дядя становился на редкость учтивым и замкнутым когда кто-то пытался получить от него нежелательную информацию, даже, можно сказать, подчеркнуто холодным. Так что ко всем расспросам надо было подходить осторожно.
И все же надо отметить, что молодой вдове не чужды были чисто женские слабости. И сейчас, промелькнула одна из них, любопытство...
Почтительно выслушав наставления о христианском обращении с морковкой, ей все таки удалось сдержать смех. Отложив приборы в сторону, герцогиня встала и подошла к дяде.
- Я буду польщена если Вы почтите меня своей компанией, - присев в шутливом реверансе, положила ручку в его ладонь. - И пусть меня поцарапает Сумиз если я испорчу Вам отдых. Поднявшись, она продолжила направляясь под руку с дядей к парадной лестнице.
- Ваши розы в этом году особо великолепны, и Вы обязательно должны увидеть новый подарок из Дании. Это сказочный цветок, но не хочу портить сюрприз рассказами

Мимолетная тревога кардинала не ускользнула от внимательного взгляда герцогини, но она предпочла не обострять на этом внимание. Мари продолжала рассказывать о маленьких новостях провинции, стараясь не сказать ничего что сможет озаботить дядю. Девушка искренне надеялась, что его друзья смогут переключить мысли первого министра на более приятные размышления.
Мари улыбалась дяде и теплому, весеннему солнцу, искренне радуясь хорошему дню. Мало по малу, необычная пара дошла до великолепной клумбы посреди которой была установлена беседка свитая из гибких розовых ветвей. В отличии от остальных цветов, на них не было ни единого шипа. Букеты ярко-алых цветов с белоснежной бахромой источали райское благоухание. Трудно было решить чему восхищаться больше, мастерству Творца  создавшего розу, или садовника свившего ее в диковинные формы. В глубине беседки виднелась резная мраморная скамья.
- Я надеялась что Вам понравится, дядя, - Мари взглянула в лицо опекуна. - Этих роз нет еще даже в садах Лувра. Кстати, может стоит преподнести один из кустов Ее Величеству? Думаю она не останется равнодушной к такому проявлению внимания.

Молодая женщина ликовала от дядиного удивления. Он редко проявлял чувства радости, и тем дороже было каждое из них. К тому же, кардинал сможет сделать поистине изысканный подарок королеве, ведь она так любит цветы.
- Вы, как всегда правы, монсеньор! Ее Величество будет в восторге от такого украшения. Но... - улыбка Мари рассеялась как утренний туман, - это займет время, и не малое.
На вопрос о ее желании, которое она так опрометчиво затронула в столовой, герцогиня не спешила ответить. И тут сам кардинал пришел ей на помощь.
Кстати, я ведь привез вам небольшой подарок, - очень кстати вспомнил дядя.
Вначале девушка подумала что это новая пьеса, или сборник стихов, но как только увидела небольшой футляр в дядиной руке, поняла что это очередное украшение. Мало того что опекун осыпал ее драгоценностями, он еще требовал что бы бедная вдова непременно носила их. Мари уже готова была возразить, и категорично закачала головой, но ласковый тон кардинала сменился жестким, с нотками приказа.
- Лишь только ради Вашего удовольствия, дядя. - Мари приняла подарок и открыла футляр. Как ни безразлична она была к украшениям, но брошь, блеснувшая в лучах солнца, была действительно бесподобна. Она не смогла сдержать возглас удивления.
- Она великолепна, дядюшка! - приколов подарок к лифу, - Благодарю Вас. Но все же, Вы слишком тратитесь на подарки для меня.
Теперь уже точно герцогиня не посмела бы заикнуться о просьбе, лишь тихонько пробормотала, - я была бы поистине счастливая, если бы только знала что ничего дурного не случилась с... - кардинал внимательно слушал ее, что еще больше смущало Мари. - с моей подругой, Армель. Я знаю, она порой невыносима, но у нее добрая душа и преданное Вам сердце.

- Как Вам будет угодно, - Мари одобрительно кивнула. Не смотря на то что герцогиня мало верила в возможность такой трансплантации, она согласилась с желанием дяди перенести всю беседку.
После упоминания о Ле Фабери, кардинал заметно помрачнел. Наверняка девушка доставляла ему заботы, или с ней было связано нечто о чем он беспокоился. Герцогиня лишний раз удостоверилась что сейчас неподобающее время говорить о подруге, ведь дядя приехал отдохнуть, и надо было гарантировать как можно меньше волнений из внешнего мира.
При упоминании о новом интересе подруги, Мари весело рассмеялась.
- Монсеньор, я бы не стала так категорично отзываться об этом слухе. В отличии от того что говорят обо мне, это может иметь гречишное зернышко истины.Оставив розовые клумбы позади, герцогиня с кардиналом направились вглубь каштановой аллеи.

- Графиню? - Мари остановилась от удивления, - Графиню де Буа-Траси, дядюшка?
Нет, сказать что герцогиня удивилась такому желанию кардинала, было бы мало.
- Составить компанию? Мне, монсеньор?
Она решительно ничего не понимала, ни неожиданного желания опекуна, ни, особенно, его тона.
- Боюсь что она сошлется на занятость, - попыталась протестовать молодая женщина, - к тому же не думаю что ее мнение обо мне чем-то лучше королевы-матери.

- Простите, дорогая, я опять задумался о делах - добавил он уже мягче. - Надеюсь, вы снизойдете, как и всегда, к этому моему недостатку...
- Дела, безусловно, самое важное в Вашей жизни, - Мари начала терять самообладание, что выражалось в исчезновении обычной нежности и робости в голосе, - но Вы приехали сюда отдыхать, а не тревожить себя успокоением ревнивой графини. К тому же, - выдала она последний аргумент, - чета Буа-Траси уехала в провинцию на давно обещанный отпуск.
Высказав все свое негодование, герцогиня немного успокоилась.
- Простите, монсеньор, это скорее Ваше достоинство, но... все же постарайтесь отдохнуть от этих мыслей. Теперь в Париже тихо, а в провинциях мало что происходит.
Некоторое время они шли молча. Молодой женщине становилось не по себе от такого категоричного отказа в гостеприимстве супруге одного из верных слуг Его Высокопреосвященства.
- Если это Вас успокоит, дядюшка, - наконец пробормотала она опустив голову, - я напишу графине.