Имени человека, с которым ему назначена была встреча, Рошфор не знал - да и не пытался узнать. У шпионов кардинала, которым, казалось, и в самом деле не было числа, не должно было быть ни имён, ни лиц. Это было странно, даже противоестественно, но порой даже сам граф не мог вспомнить лица того, с кем говорил не более четверти часа назад.
Этот был таким же. Он более чем натурально изображал напившегося до тихого бесчувствия путника, и, когда Рошфор проходил мимо него, начал стремительно клониться набок и, наконец, уцепился за край плаща графа. На протяжении пары минут прочие посетители могли наблюдать за тем, как дворянин с крайне неприветливым выражением лица пытается избавиться от надоедливого крепко выпившего путника ничем не примечательной наружности, который горячо умолял простить его за его неуклюжесть, попутно объясняя, что до сего состояния его довела юная прелестница по имени Жанетт. Впрочем, кое-что было произнесено едва слышным шёпотом, небольшой запечатанный конверт незаметно перекочевал графу за пазуху, и Рошфор заверил незнакомца, что совершенно удовлетворён его извинениями - и за сим они и расстались.
И, хотя теперь уже можно было ехать дальше, встреча с мадам де Буа-Траси грозила оказаться препятствием, а не неожиданной помощью высших сил. Какое-то время Рошфор наблюдал за разговором молодого дворянина и столь же молодой и, в то же время, многоопытной графини, стоя поодаль. Намерения последней были кристально прозрачны и ясны: слов её граф разобрать не мог, но взгляды, которыми она одаривала д’Юбиньи и нежный тон свидетельствовали о том, что она оказалась явно заинтересованной в неожиданно обретённом знакомом. И столь же очевидно было то, что теперь она попытается завлечь его в свои сети, чтобы использовать при первой же возможности. Однако молодой человек был умён, смел и, что, возможно, ещё более важно, умел сохранять самообладание. Эти качества, не столь распространённые среди горячих пустоголовых юнцов вполне могли позволить ему проявить себя на службе государству, а, значит, позволить ему погрязнуть в женских интригах было бы просто кощунством.
Рошфор незаметно приблизился к их столу и тогда уже смог разобрать последние слова графини.
- Скромность лишь украшает человека, равно как и нежелание хвалиться своими поступками. Говорят, когда-то для человека было естественным прийти на помощь ближнему, и чья вина в том, что  в наш век этот редкий поступок приравнивают к подвигу? – Рошфор оценивающе посмотрел на графиню сверху вниз, а потом, не дожидаясь приглашения, уселся за стол. – Сегодня месье д’Юбиньи помог мне, завтра, быть может, я помогу ему. Пути Господни неисповедимы, и если высшим силам было угодно, чтобы мы сегодня встретились, значит, это для чего-нибудь нужно. Впрочем, я сомневаюсь, что мне было предначертано покинуть сегодня этот бренный мир. – Рошфор одарил графиню де Буа-Траси лучезарной улыбкой и с явной насмешкой прибавил: - Поверьте, мадам, я проживу гораздо дольше, чем вам этого хочется!

- Прошу меня извинить, сударыня, но я действительно рассказал вам о нашем с графом небольшом приключении все. Я ведь только сегодня прибыл и собственно говоря познакомился с графом Рошфором какой-то час назад.
- Если вы так говорите, я не смею сомневаться в ваших словах, прошу меня простить... - Камилла чуть-чуть смущенно улыбнулась, желая оставить эту тему. Все что хотела она уже узнала. У Рошфора было довольно мало шансов.
Что же касается самого Филиппа, он был весьма симпатичен графине, но пока что она видела его больше в качестве "помощника" нежели любовника. В общем, у Камиллы это всегда было две крайности одной и той же сущности. Если бы она захотела, она бы с легкостью ввела в заблуждение этого юношу, и хоть он был одного с ней возраста, но при дворе девушка научилась очень многому.
- Сударыня, я конечно понимаю, что у вас с графом возможны какие-то разногласия, и я прошу меня простить за то что я позволяю себе в них встрять, но мне кажется, что ваши слова заставляют заподозрить в нехороших намерениях или, по крайней мере мыслях, насчет другого человека.
Графине эти слова не сильно понравились, она боялась, что молодой человек заподозрит или подумает что-то лишнее, поэтому постаралась быстро исправится, и оставить свои разногласия с Рошфором на более удачный момент, когда она буде с ним один на один.
- Сударь, что же вы такого подумали? Это мы с графом так шутим... Мы хорошие друзья. Но у всех друзей есть свои разногласия, не обращайте на нас внимания, - с улыбкой исправилась девушка. Она говорила так убедительно, что грех было сомневаться в ее словах. Камилла даже не боялась, что сейчас Рошфор может противостоять этим словам, ибо граф был слишком умен, и это было бы для него очень не выгодно.

Слова Рошфора ей очень не понравились, но спокойствие она сохраняла.
"С ним разберется кто-нибудь другой... Не буду возить об него руки. В конце концов, мой кавалер это так не оставит"
- Рофшор, замолчите. Вы болтаете лишнее! Не смейте так разговаривать со мной. Я не какой-то гвардеец или подчиненная кардинала. Я графиня которая себя уважает, и вы пожалеете, что так со мной разговаривали.

Отредактировано Камилла де Роган (2013-06-24 23:12:19)

Мадам де Буа-Траси выглядела всё такой же спокойной, но слова её вполне явственно свидетельствовали о том, что она разозлилась – уж не оттого ли, что он поступил не так, как она ожидала?
- Я никогда не болтаю, мадам, - безмятежно улыбнулся Рошфор. – Я говорю лишь то, что считаю нужным сказать. Возможно, моя прямота была излишней для вас, однако я не жалею и не пожалею, ибо всё сказанное мной – чистая правда. И, если уж на то пошло, то и вы и не имеете права мне приказывать – разве я похож на фрейлину Её Величества?
Сочтя на этом, что он и так уже потратил слишком много своего драгоценного времени на графиню, Рошфор снова обратил внимание на молодого провинциала. Удивительно, но он повёл себя более чем умно, не вмешиваясь в ссору и даже пытаясь предотвратить её дальнейшее развитие. Грех было не помочь ему в этом.
- К сожалению, месье д’Юбиньи, вам придётся оставить вашу привычку считать хорошим человеком каждого, кто встречается на вашем пути. Иначе найдётся много людей, которые захотят воспользоваться вашим великодушием. Увы, но в Париже это так. Однако, полагаю, что вы не изменили своего намерения отправиться туда, а потому, давайте, и в самом деле выпьем и затем продолжим наш путь. Если вы не станете возражать против моего общества, я могу доехать до Парижа вместе с вами.

Я никогда не болтаю, мадам, я говорю лишь то, что считаю нужным сказать. Возможно, моя прямота была излишней для вас, однако я не жалею и не пожалею, ибо всё сказанное мной – чистая правда. И, если уж на то пошло, то и вы и не имеете права мне приказывать – разве я похож на фрейлину Её Величества?
Камилла немного безмятежно отреагировала на эти слова.
- Как раз на фрейлину королевы вы и не похожи. Вы не доросли до нее умом, хотя года ваши не малы. Ваша прямота не стала излишней для меня, но кажется Вас давно никто не учил манерам, и вскоре я это исправлю, Рофшор. - серьезно говорила Камилла. Она не шутила. Когда задевали ее самолюбие или честь она могла сделать многое.
- К сожалению, месье д’Юбиньи, вам придётся оставить вашу привычку считать хорошим человеком каждого, кто встречается на вашем пути. Иначе найдётся много людей, которые захотят воспользоваться вашим великодушием. Увы, но в Париже это так. Однако, полагаю, что вы не изменили своего намерения отправиться туда, а потому, давайте, и в самом деле выпьем и затем продолжим наш путь. Если вы не станете возражать против моего общества, я могу доехать до Парижа вместе с вами.
- Да, Филипп, господин Рошфор Вам сейчас наглядно, на своем примере показывает, какие плохие люди есть у нас в Париже. Но Вы глядя на графа, не думайте, что все гвардейцы такие оболтусы... Есть парочку нормальных. Не то что мушкетеры. В мушкетерах каждый юноша и мужчина подобран как отличный воин... - продолжала глумится Камилла,
Мы вроде обо всем договорились, а если вы решили, что меня могло поколебать то что я видел и слышал здесь, то это лишь доказывает что вы меня плохо знаете. Я привык верить своим глазам, а не ушам. Наговорить могут всякого, тем более на эмоциях, но это вовсе не значит что все сказанное правда, как впрочем и не означает непременную ложь. Поэтому я не сделал негативных выводов ни о вас, граф, ни о Вас, графиня.
- Как я уже говорила, любезный Филипп, не обращайте на нас внимания. У нас свои разногласия и свои отношения.- улыбнулась. - И не только в Париже, смею вас уверить. - Усмехнулся Филипп в ответ на слова графа. - Я немного знаю людскую породу, можете мне поверить и доверять абы кому не буду. Не настолько наивен, как можно было бы от меня ожидать.
- Филипп, никто не считает Вас наивным... А насчет Парижа, господин д’Юбиньи, так давайте выпьем немного вина, и поедем туда вместе? Не думаю, что компания графа Вас обрадует.. - усмехнулась Рошфору.

Отредактировано Камилла де Роган (2013-06-25 01:56:04)

- Прошу простить, сударыня, я знаю, что женщинам не принято отказывать, но я все же дерзну это сделать даже рискуя прослыть невежей. Поймите меня правильно, сударыня. Я вовсе не желаю обидеть или оскорбить вас, но у меня есть какие-никакие, но договоренности с графом, которые я не вижу причин нарушать. Обрадует меня его общество или нет, опять же позвольте все-таки решать мне. Я ничего не имею против Вас лично и Вашего общества, но не вижу ничего плохого в том, чтобы отправиться в Париж с графом.
Камиллу этот ответ вовсе не обрадовал. Если Рошфор уедет в Париж вместе с Филиппом, это может помешать всем ее планам. Вдруг графиня заметила некую "спешку" графа в Париж .
"Хм... Зачем он так торопится в Париж? Это странно... Я видела какие-то бумаги... Нужно передать информацию королеве, быстрее, нежели он приедет в Париж, и сделать так, чтобы по приезду их у него изъяли.
Но и тут девушка не унывала. У нее в запас был еще один план, а пока она предпочитала молчать, дабы лишний раз себя не выдавать.
- А теперь, я хочу выпить за прекрасных дам и за благородных дворян. За Вас, Камилла! И за Вас, Рошфор. Поверьте, мне очень приятно было познакомиться с вами обоими и я рад, что Провидение предоставило мне такую возможность.
На этих словах Камилла залпом осушила бокал, а на самом деле пила-то она совсем за другое.
Глазами она беспрерывно смотрела на свое кольцо. Но оно было тоже не простым. Если приподнять камень, который выглядел как обычный, то  под ним был яд. Конечно, носить его с собой было не тактично, но мало ли в какой ситуации могла оказаться фрейлина Ее Величества? Почему-то именно сейчас ей хотелось его использовать. Но это был большой риск. Здесь было много шпионов кардинала, и если бы она таким способом разделалась с Рошфором, рано или поздно это донесли бы кардиналу. Конечно, при королеве Бастилия Камилле не грозит, но для войны с кардиналом (в каких бы дружеских отношениях она с ним не была) она была еще не готова.

- Вы совершенно правы, месье д’Юбиньи, - ответил Рошфор, ещё раз оглянувшись через плечо на придорожную таверну. Ему очень не понравились взгляды, которыми одаривала его мадам де Буа-Траси, когда они выходили во двор. Настолько не понравились, что он счёл возможным приоткрыть для своего нового знакомого завесу тайны.
- Вот ещё что, сударь… - Рошфор поравнялся с молодым человеком и понизил голос. – Я нынче и в самом деле спешу, спешу настолько, что предлагаю вам воспользоваться короткой дорогой, которая известна только мне и ещё весьма ограниченному кругу лиц. Впрочем, сейчас ни одна дорога в Париж не может считаться совершенно безопасной для меня – но стоит всё же рискнуть и попробовать эту. Следуйте за мной! – громко бросил через плечо Рошфор и устремился вперёд по дороге, высматривая в стороне незаметный поворот и искренне надеясь на то, что больше на его пути не встретится никаких неприятных неожиданностей.