Ну вот мы наконец и одни, надеюсь, теперь то вы не сомневаетесь, что подслушать нас здесь никто не сможет, - Рошфор еще раз обвел взглядом стены Бастилии. "Хм, а пожалуй, в чем то они и вправду лучше стен Пале -Кардиналя, не скажу что здесь чувствуешь себя увереннее, и спокойнее, но ни определенно монолитнее".
- Так я Вас внимательно слушаю, и очень надеюсь, что вы адекватно оцениваете размер тех неприятностей, в которые умудрились ввязаться. В Лувре два трупа, в непосредственной близости от королевских особ, и вы главный подозреваемый, хотя бы потому, что на данный момент единственный. В скором будущем, здесь появится кардинал, и очень советую, продумать что же вы скажете, и чтобы не навлечь на себя еще большие неприятности, то советую говорить только правду. "Хотел бы я понять, что же там могло произойти? Одно убийство Армель, неприятно, но все же не так загадочно, врагов себе нажить она вполне могла, но какое отношение к этому может иметь гвардеец, убитый в другой части Лувра, да и вообще, имеет ли, или просто неприятная случайность?"

- Боюсь вас разочаровать, но ключевое здесь, что я наконец то хочу услышать вас рассказ, а раз уж вас так смущали стены Лувра, что ж, предоставляю к вашим услугам более прочные и звуконепроницаемые стены. Лично мне было совершенно все равно где вас слушать. "Только бы уже наконец хоть что нибудь услышать".
- Откуда два?! Я видел только Армель, кто второй?
- Пока мне бы хотелось получить ответы, а не давать их, Если вы и вправду не при чем, то для вас это не должно быть важно, а если нет, то, пусть не я, но ответы от вас все равно получат, и ответы правдивые. Так что, это лишь вопрос времени. "Держится он не плохо, скорее растерянно чем испуганно. только вот, понять бы, то за этим кроется".
- Честно говоря, ваш рассказ не впечатляет, я ждал чего то большего, и что именно из этого, было необходимо сообщать мне только наедине? Все же попытайтесь вспомнить что-то еще. Надеюсь сами вы понимаете, насколько ваши слова выглядят неубедительно.

- Да хоть пытайте, черт возьми!
- А вы так этого хотите? Что ж, если возникнет недоверие, или серьезные подозрения, будут и пытки. так что советую дважды подумать, прежде чем говорить.
- Если бы я знал кто это сделал, то клянусь всеми чертями Ада, в скором времени был бы третий труп! - Что ж, желание похвальное, и если оно честное, то, кто знает кто знает, возможно именно я помогу вам воплотить его в жизнь. и да, не советую перед кардиналом клясться чертями ада, попытайтесь найти другую клятву, - впервые за время этого разговора на лице графа появилось какое-то подобие улыбки.
Армель наверняка знала кто ее убил, вот только не посчитала нужным сказать это мне.
- Знала? А вот это уже может быть интересным, с чего вы это взяли, почему не говорили об этом раньше? "Если предположить что это правда, может ли это нам помочь, Возможно да. Знать убийцу это одно. но не захотеть его выдать перед самой смертью, это уже совсем другое, Только вот что имеем мы. несчастная любовь, или преданная дружба?  Кардинал должен появится с минуты на минуту, только вот не знаю, что же ему докладывать, ничего существенного кроме этого гвардейца, который то ли не хочет говорить, то ли и вправду ничего не знает, у нас нет".

- Когда я к ней подбежал, она была еще жива, но когда я спросил кто убил ее - она просто покачала головой.
- Покачала головой, пожалуй за это можно зацепится, только вот, непонятно, куда это может на завести. Если уж человек понимая что его убили не хочет называть имя убийци, значит между ними существует, существовала очень крепкая связь, только вот кто. Честно говоря пока кроме возлюбленного в голову никто не приходит. Но поискать определенно придется. Кт же он может быть, Вы по всей видимости были знакомы, лично вам на ум не приходят ни какие имена? Или может быть вы видели кого то в коридоре, ну или хотя бы по близости. Кого то кто бы своим поведением выделялся из общей толпы. Если вы и вправду хотите найти убийцу, то должны помочь нам. "Пожалуй, хотя это и было необычно, но Рошфор верил в невиновность молодого человека. Подобное простодушие встречается редко, и сыграть его настолько достоверно, это и вправду талант, если конечно это игра." Только вот, вера в невиновность, к убийце не приблиает, а жаль, очень жаль."

Душа Армель:
Комнаты Бастилии глухи и безмолвны, от того и надежны. Еще бы! Толстые стены из камня годами покрытые сырой плесенью и мхом, пол из плит, присыпанных землей. Сырость и смок, и лишь маленькое окно наверху, даже не окно, а клеточка света, лучик надежды на то, что ты не в склепе, а в тюрьме, но и этого мало. Свежий воздух? Нет! Ветерок? Упаси боже, никогда здесь такого не бывало! Огонек свечи всегда горит ровно и ярко, и нарушается разве, что самим арестантом или тюремщиком, проходящими мимо. Одиночество - вот главное наказание для осужденного. И хоть Филипп сейчас был не один в камере, а вместе с графом, чувство одиночества не покидало его не на минуту.
Армель больше нет. И ее не вернуть! Смерть ее - загадка, убийца ее - неизвестный, и лишь он - Филипп, сердечный друг рыжеволосой прелестницы, единственный подозреваемый. Будь она жива, она нашла бы способы, как выручить его. Но последние ее слова не назвали имя убийцы, а лишь молись за любовь.
Тело девушки уже успело бесследно пропасть, не без помощи конечно, а вот душа! А душа покинула тело  при последнем вздохе, но, увы, не отправилась не на небеса, не в преисподнею. Метаясь прозрачным облаком она была рядом с Филиппом и все видела, хоть и не смогла помочь ему. Если бы душа могла плакать, она ревела бы и слезы ее коснулись рук Филиппа, но на, то она и душа чтобы страдать безмолвно.
Душа Армель была единственным свидетелем разговора Рошфора и Филиппа, свидетелем тихим, невидимым, неузнаваемым. "Что же с ним станется? Он будет узником Бастилии вечно? Но если бы он знал имя убийцы, это бы не помогло. Ришелье все ровно бы запер его в тюрьме, чтобы спасти Миледи, или Миледи узнав о тайне, убила бы его" - шептала под нос душа, но никто ее не слышал. А она, слушая догадки Филиппа, все же решилась помочь ему.
Метаясь по камере в поисках она проходила сквозь все предметы. Но на мгновение, обернувшись в облик рыжеволосой девицы, застыла за спиной Рошфора, да так что Филипп не смог, бы ее не заметить. Взмахнув рукой, пламя свечи стоящей на столе шелохнулось и чаша, стоящая на краю полетела вниз, разбившись вдребезги со звоном, в котором едва слышалось:
- Я-й-я-ядддддд!
"Ну же! Кто для убийства мог использовать яд? На балу! М-и-л-е-д-и" - сказала душа Армель, но слов ее не было слышно, в ту, же минуту призрак исчез.

- но и у нее были достаточно серьезные заступники, если конечно, вы бы догадались к ним обратиться,
- Может быть у убийцы были заступники посильнее? - предположил Филипп
- но это только если в самое ближайшее время мы определимся с кругом подозреваемых.
- Если еще убийца оставил свое имя. - Заметив недоуменный взгляд Рошфора, юноша пояснил, - Убийца мог проникнуть на бал незамеченным или записаться под чужим именем - В этот момент юноша отчетливо увидел Армель. Она, как живая, стояла прямо напротив него, за спиной у графа. Внезапно она взмахнула рукой и глинянная чаша полетев вниз разбилась вдребезги. - Вот дожил. - подумал Филипп. - Призраки уже мерещиться стали. Надо брать себя в руки иначе свихнуться недолго и за Армель не отомстишь. - сказал он себе полагая что ему привиделось, но заметив как резко обернулся Рошфор и как он недоуменно уставился на осколки чаши понял что призрак Армель действительно решил навестить его. - Тем не менее не стоит говорить графу о призраке. - Пусть считает что чашу просто неудачно поставили. - благоразумно решил молодой человек. - А то не поверит и даже если в Бастилии и не запрет, но в дом для умалишенных все же отправит

Кардинал приехал в Бастилию в преотвартнейшем расположении духа. Два трупа в Лувре, чуть ли не на глазах у всего двора! Счастье еще, что Генрих сообразил тут же увести куда-то послов... Не хватало только вынести этот сор за пределы Парижа... А тут еще этот мальчишка так некстати подвернулся возле тела...
Войдя в камеру Ришелье смерил оценивающим взглядом обоих подчиненных.
- Итак, господа, кто-то из вас может связно рассказать мне, что произошло? И в первую очередь, - тут он повернулся к Филиппу - Каким образом вы, сударь, оказались возле трупа мадемуазель Ле Фабери.
Его преосвященство подозревал, что внезапная смерть Армель была делом рук Анны. Уж слишком неприкрытой была их обоюдная ненависть. Да и любовь Миледи к ядам не была для кардинала тайной после стольких лет службы этой женщины.
- Рошфор, я побеседую с молодым человеком, а вы отправляйтесь на улицу Добрых детей. И вместе с Миледи ждите меня там. И еще... - Ришелье немного помолчал - Думаю, нам нужен жертвенный баран. Пока будете меня ждать, подумайте, кто бы мог подойти на эту роль.