Прекрасно! Пусть лучше он ревнует и следит за неблагодарной любовницей, чем за королевой. Надо во что бы то ни стало не разочаровать его оскорбленное чувство собственности. Камилла чуть ни улыбнулась одержанной победе, но ее мысли прервал кардинал, схватив за плече.
- Вы прекрасно знаете, что я верна моему супругу, - в ее голосе прозвучали металлические нотки.
Молодая женщина нахмурилась, отводя плече назад, попыталась освободиться от его руки. В ответ на ее попытку, мужчина сильнее сжал пальцы, дав понять что не намерен ее отпускать ни сейчас, ни в будущем. Этот жест, противоречащий его шутливому тону, был красноречивее любых слов, и сердце графини впервые вздрогнуло от страха.  Камилла предпочла не усугублять ситуацию.
- Кто же предпочтет слугу господину? - она припала губами к его руке, выжидая несколько мгновений, пока ни почувствовала что кардинал расслабил пальцы. - Или у Вас есть веские доказательства моей измены?
Камилла сменила тон на самый мягкий, наполненный любовью, на который только способна беззаветно любящая женщина, а взгляд был наполнен достоинством не оставлявшем сомнения что она считает его за равного.
- Надеюсь, Вы найдете более приятное место чем Бастилия, как для похитителя, - она обвила его шею свободной рукой и притянула к себе, - так и для ноши

Ремарка по поводу графа заставила Камиллу улыбнуться. Хотя она слышала неприятные слухи о Генрихе и некоей мадемуазель де Лэ Фабери, на столько докучавшие ей что она решилась послать ей письмо от имени супруга, но реплика Ришелье успокоила ее. Действительно, самая лучшая характеристика что ее супруг не "также верен" как Камилла, проводящая все больше и больше времени в объятьях любовника.
Ришелье перевел взгляд на камин, и начал обсуждать проблемы королевы. Улыбка моментально сошла с лица фрейлины, и она максимально сосредоточилась. Ледяной взгляд первого министра отрезвил ее лучше холодной ванны. Намек что о приезде англичанина известно королю чуть ни закончился для женщины обмороком. Она вскочила на кровати, до боли прикусив побелевшую губу.
- Королю известно? Но откуда? Ведь он должен был прибыть сегодня ночью! - Испуг Камиллы смешался с растерянностью, - И что же Вы предлагаете? Королева не ранее чем за час до моего приезда сюда, передала книгу с настоятельным требованием Бекингему немедленно покинуть Францию, и никогда не искать с ней встречи. Если и он и моя кузина в Париже, наверняка она уже передала ему приказ Ее Величества. Чего же большего угодно Вашей душе? Вы заставляете повиноваться себе через ласку или страх, хотя, не думаю что между этими способами для Вас есть большая разница. Ее Величество ни чем не заслужила подозрений августейшего супруга...

- А откуда он узнает, если ни от Вас? Откуда он вообще все узнает, если не из депеш накапливающихся на Вашем столе?!
С каждым словом кардинала, Камилле становилось все более и более не по себе, а когда тот упомянул Париса, ей совсем стало дурно. Она сидела как замороженная, не замечая ласки, которой прелат решил подсластить отраву. Страх быстро сменился на гнев, который медленно но уверенно перерастал в ярость. Не смотря на то что все слова воспринимались через пульсирующий шум в висках, она не упустила ничего что он говорил.
- Откуда Вам известно о письме? Ваши шпиона с Вами делятся даже своими любовными похождениями? - Камилла оттолкнула кардинала и впилась в него взглядом, в этот момент он показался ей просто отвратительным. Раскаяние в этих месяцах, когда она была под чарами этого змея, не заставило себя ждать.
- Если Вы считаете что способны уговорить королеву на это, я попытаюсь уговорить ее уделить Вам несколько минут.

- Невыгоден разрыв августейшей семьи? Предположим! - ее голос звенел как шпага во время дуэли, - Я даже могу предположить что Вы искренне заботитесь о Ее Величестве... хотя Вы бы лучше напомнили королю что надо чаще бывать у молодой, красивой жены, чем подло подслушивать за каждым ее вздохом! Или же Вы сами о ней вздыхаете? Ваши действия скорее похожи на поведение ревнивца, чем подданного!
Она изо всех сил попыталась оттолкнуть его, прикосновение этого старого дьявола заставляли ее содрогаться, но различие между силой военного и молодой аристократки, увы, было слишком велико.
- Что касается меня, то Вы имеете еще меньше прав обыскивать мой дом, чем королевские покои! - голос женщины сорвался на крик, она задрожала всем телом от нарастающей ярости. Его попытка поцеловать разбушевавшуюся женщину чуть ни закончилась звонкой пощечиной. Камилла вспомнила случай, увиденный ею в окрестностях имения, когда две крестьянки в ссоре расцарапали друг другу лицо. Казалось, еще одно мгновение, еще одно слово этого подлого лиса, и графиня забудет о чести рода Роган, украсив физиономию первого министра алыми бороздками. Единственное что останавливало ее, так это понимание что после подобного позора перед всем светом, его месть будет поистине жестока и беспощадна.
- Предупредить....меня...в том что за каждым моим шагом следят? Что я не имею права на личную жизнь даже за пределами политики? И за это я должна быть Вам благодарна?! За то что я, забыв о чести, снизошла до похоти подлого священника и жалкого дворянина?!

Камилла проигнорировала слова кардинала, лишь слышала как хлопнула дверь. Вскочив с кровати, она накинула на плечи халат и с полчаса кружила по комнате как взбешенная тигрица в клетке. Сегодня она превзошла все доступные разуму границы, и она это прекрасно понимала. Надеяться на то что между ними будет все как прежде, было бы непростительной оплошностью. Камилла схватила бокал полный вина и швырнула его в камин, пламя вспыхнуло и вырвалось за пределы решетки.
"Проклятье! Этот старый лис прав на счет королевы, прав на счет многого... и это можно понять! Я готова способствовать ему в защите королевы от неуравновешенного супруга. Но это все не дает ему право следить за мной! Я уже ни раз доказывала что верна этому дьяволу, поставляя информацию даже прежде чем сообщала ее королеве, оправдывая его даже рискуя своей репутацией и доверием Анны! Его ревность доходит до безумия.... хотя, она уже давно перешагнула порог здравомыслия"
Камилла опустилась в кресло, нервно стуча пальцами по подлокотнику.
"И все же... то что произошло - может сказаться ни самым позитивным образом на все..."
Не долго думая, графиня осушила бокал вина, налила второй и вновь сделала несколько глотков. Несколько успокоившись, по крайней мере до такой степени что дрожь в теле унялась, и она смогла достаточно овладеть голосом. Вы дя из комнаты, направилась в библиотеку. Зрелище представшее перед ней поразило молодую женщину. Ришелье сидел в кресле, с полупустой бутылкой, не отнимая бокал от губ. Его лицо, обычно столь спокойное, было перекошено от злобы, обиды и выпитого, глаза потухли, губы, и без того тонкие, были судорожно поджаты, почти совсем исчезнув с лица.
Где-то глубоко, Камиллу кольнула жалость. Этого каменного человека жестоко ранили последние слова графини.

Камилла молча стояла и наблюдала за редкостным зрелищем. Если быть откровенным, она еще не успела толком обдумать свои действия, и влетела сюда скорее руководствуясь порывом,  чем здравым смыслом. Действительно, что ей было здесь делать? О чем говорить после всего что было сказано в спальне? Извиняться? Да она скорее умрет чем унизится перед перешагнувшим все границы любовником, она не раболепствовала ни перед его происхождением, ни переда занимаемым положением, ни, будучи до недавнего времени гугиноткой, его саном. Но все же он был ей не безразличен, а как мужчина - даже приятен. Но он все равно был ни более чем любовник, не наделенный правами считать графиню за собственность за которой позволено следить.
- Вы желаете что-то сказать, сударыня? - поинтересовался Ришелье, не поворачиваясь к собеседнице.
Тон его голоса, слегка заплетающийся язык не оставлял сомнений, он действительно выпил... и выпил много. Точнее говоря - он был пьян.
- Вы в состоянии разговаривать? - Камилла направилась к его креслу, с каждым шагом чувствуя как у нее слабеют ноги. Видимо, она тоже немного переусердствовала с вином.

Хоть Камиллу и разморило от усталости и выпитого вина, но уснуть бы она не смогла при всем желании. Наверняка, на утро ей пришлось бы очень тяжело, объяснять свое состояние тем что она всю ночь пробегала по Парижу в поисках кружева - было бы смешно. Но ведь она могла разыскивать англичанина... графина издевательски улыбнулась в ответ собственным мыслям. Ее даже не волновала что кардинал, повернувшейся к ней, мог воспринять усмешку на свой счет. Графиня вальяжно расположилась в кресле напротив, всем своим видом показывая что не собирается покидать эту комнату.
- Вы правы, не привыкла, но я как нибудь это переживу. Или Вы полагаете что я смогу спокойно уснуть в этом доме? - Камилла устало зевнула и потрясла головой, отгоняя наступающую дремоту.
- Итак, Вы предлагали поговорить в библиотеке, не так ли? Я прекрасно поняла что угрожает королеве в случае осуществления планов королевы-матери. Но что Вы предлагаете делать по этому поводу? Вы хотите что бы я добилась для Вас конфиденциальной беседы с Ее Величеством?
Что я говорю! Ведя я пришла сюда совсем за другим!

- Мне здесь может угрожать только сердечный приступ, до которого Ваша светлость усердно пытается меня довести. – Камилла замолчала, рассматривая блики света на стене. – Если я добьюсь того, что королева выслушает Вас до бала... более того, что она НЕ встретится с ним до маскарада, заметте, я не могу гарантировать ничего на самом вечере, для этого у Вас есть совсем другие люди. Но за это у меня должны быть кое какие гаранты. Это не много, и для Вас – вполне приемлемо.
Слуга принес кофе, и графиня взяла чашечку, откинувшись в кресле. Если это был сон – ей не хотелось просыпаться... Оказаться сейчас в Лувре, и пытаться уговорить своенравную и до безумия гордую испанку, было бы не самое приятное время препровождения.
- Вы мне предлагаете одновременно оберегать королеву от нежелательных встреч и ежеминутно быть рядом с инфантой? Наверняка у Вас есть дамы, способные развлечь нашу гостью, хотя бы те которые сообщили Вам о Парисе за тот час который отделял беседу с королевой от этого вечер.
Графиня отпила несколько глотков горячего напитка. Неприятная горечь и прилив энергии немного взбудоражили на силу успокоившуюся женщину, на щеках выступил румянец, губы налились кровью, напоминая спелую вишню.

Видимо кофе делает свое дело, рассудок постепенно возвращается к нему... она вновь поднесла чашечку к губам, но отпить не смогла, его заварили чересчур крепким. Да и ко мне - тоже И опять это мучительное чувство страха и гнева подступало к горлу, но его сухой тон, избавленный от любых эмоций, подействовал вполне отрезвляюще.
- Хорошо. Итак, Вы получите аудиенцию с королевой. И не надо мне рассказывать что Вам это не выгодно и что Вы хотели бы возвращения правления Габсбургов во Франции.
Камилла внимательно изучала его внешность, прекрасно понимая что через месяц, самое большее - два, им придется на долго расстаться. И речь не шла об их разрыве и ледяных взглядах в коридорах Лувра... О то что это была их последняя ночь на ближайший год - было совершенно неоспоримо, и очень плохо что она закончилась именно так.
- Но вернемся к гаранту... - она выдержала паузу, - Вы сказали, что в Париж возвращается граф. Это весьма кстати. Я бы хотела, что бы он ничем не был задержан и не замедлил вернуться домой.
Губы молодой женщины заметно побледнели, и она сделала глубокий вздох, стараясь сохранить самообладание.
- Так же я хотела бы, более того, готова требовать у Вашего Преосвященства неоспоримый отпуск немедленно после маскарада. Если это будет на следующий день - даже лучше... И не менее чем на несколько месяцев. И постарайтесь сделать так, что бы Ваша подопечная была занята другими вещами, вместо преследования моего мужа.
Слова кардинала о незаконном наследнике заставили Камиллу вздрогнуть, она чуть ни выронила чашку из рук, и поспешила поставить ее обратно на поднос.